Сказки > Авторские сказки > Карло Коллоди > Приключения Пиноккио > Глава 24

ГЛАВА 24. ПИНОККИО ВЫСАЖИВАЕТСЯ НА ОСТРОВЕ ТРУДОЛЮБИВЫХ ПЧЁЛ И СНОВА НАХОДИТ ТАМ ФЕЮ

В надежде спасти своего отца Пиноккио плыл всю ночь напролёт. А что это была за жуткая ночь! Дождь, подобный всемирному потопу, крупный град, ужасные раскаты грома и ослепительные молнии!

На рассвете он, наконец, увидел поблизости продолговатую береговую полосу. То был остров посреди моря.

Он напряг все свои силы, чтобы добраться до берега, но напрасно. Набегая одна на другую, волны играли им, словно он был жалкой щепкой или соломинкой. К счастью, вскоре налетела огромная волна, которая с размаху выбросила его на берег.

При этом он так сильно стукнулся, что чуть не переломал себе руки и ноги. Но он быстро успокоился, подумав: «Я ещё хорошо отделался!»

Между тем небо понемногу прояснилось, солнце засияло вовсю, и море стало тихим и гладким, как масло.

Пиноккио разложил свою одежду для просушки и огляделся по сторонам: не появится ли на огромном пространстве воды хотя бы одна‑единственная лодочка с одним‑единственным человеком? Но как он ни напрягал зрение, он не видел ничего, кроме неба, моря и двух‑трех парусов, плывущих так далеко, что они казались не больше мухи.

– Узнать хотя бы, как этот остров называется! – простонал Пиноккио. – Узнать хотя бы, не живут ли на острове приличные люди, то есть такие люди, у которых не существует обычая вешать детей на ветках деревьев! Но у кого я могу об этом узнать? И есть ли тут вообще кто-нибудь?

При мысли, что он один‑одинёшенек в обширной и необитаемой стране, Пиноккио так опечалился, что готов был зареветь. И вдруг он увидел совсем близко от берега плывущую по своим личным делам большую рыбу.

Не зная, как эту рыбу зовут. Деревянный Человечек окликнул её очень громко и раздельно:

– Эй! Синьора Рыба! Разрешите мне задать вам вопрос!

– Милости прошу, – ответила рыба, оказавшаяся таким любезным Дельфином, какого вряд ли сыщешь во всех морях мира.

– Не будете ли вы любезны сказать мне, имеются ли на этом острове деревни, где можно достать чего-нибудь поесть без опасения самому быть съеденным?

– Несомненно, – ответил Дельфин. – Кстати, одна тут совсем рядом.

– А как мне туда добраться?

– Если ты пойдёшь налево по маленькой тропке следом за своим носом, ты её никак не обойдёшь.

– Ещё вопрос, пожалуйста! Вы плаваете днём и ночью по морям, не встретили ли вы случайно маленькую лодочку с моим отцом?

– А кто твой отец?

– Лучший отец во всем мире, точно так же как я – наихудший сын на свете.

– Во время ночной бури маленькая лодка, очевидно, утонула.

– А мой отец?

– Скорее всего, его проглотила страшная Акула, которая с некоторых пор сеет смерть и запустение в наших водах.

– Она большая, эта Акула? – спросил Пиноккио, начиная дрожать от страха.

– Огромная, – ответил Дельфин. – Чтобы ты мог себе представить её размеры, скажу тебе, что она больше пятиэтажного дома и имеет такую широкую и глубокую пасть, что туда может спокойно въехать целый поезд с дымящим паровозом.

– Мамочки! – в ужасе вскричал Деревянный Человечек, быстро оделся и ещё раз обратился к Дельфину: – До свидания, синьора Рыба! Простите за задержку, тысяча благодарностей за вашу любезность.

Затем он поспешил в путь и шёл быстро, почти бежал. Но при малейшем шуме он сразу же оборачивался, так как опасался, что его преследует Акула величиной с пятиэтажный дом, с целым поездом во рту.

Спустя полчаса он добрался до деревни, называвшейся Деревня Трудолюбивых Пчёл. Улицы кишели людьми, деловито сновавшими туда и обратно. Все здесь работали, все что-то делали. Даже в увеличительное стекло нельзя было найти бездельника или лентяя.

«Ясно, – сказал себе лодырь Пиноккио, – эта деревня не для меня. Я не рождён для труда».

Но его мучил голод, так как он двадцать четыре часа ничего не ел, даже пшённой каши.

Что делать?

У него были только две возможности утолить голод: либо искать работу, либо заняться попрошайничеством и таким образом раздобыть сольдо или кусок хлеба.

Попрошайничать ему было стыдно, так как отец ему втолковал, что на это имеют право только старики и калеки; все остальные обязаны работать.

Но вот на улице появился запыхавшийся и вспотевший человек, который с большим трудом один толкал две тачки с углём.

Пиноккио решил, что, судя по лицу, это хороший человек, приблизился к нему и, потупив от стыда глаза в землю, сказал очень тихим голосом:

– Не дадите ли вы мне сольдо, чтобы я не погиб от голода?

– Не одно сольдо, – ответил угольщик, – а четыре сольдо ты получишь, если поможешь мне довезти до дома эти две тачки.

– Вы меня удивляете! – возразил Деревянный Человечек обиженно. – Имейте в виду, что я никогда ещё не был вьючным ослом и никогда не возил тачки.

– Тем лучше для тебя! А если ты действительно так голоден, мой мальчик, тогда отрежь себе два‑три толстых ломтя от своего высокомерия и съешь их, только смотри не подавись.

Через несколько минут появился каменщик, который нёс на спине ящик с известью.

– Любезнейший, не дадите ли вы бедному мальчику, зевающему от голода, одно сольдо?

– Охотно. Иди со мной, помоги мне отнести известь, и тогда ты получишь целых пять сольдо.

– Но известь тяжёлая, – сказал Пиноккио, – а я не хочу напрягаться.

– Если ты не хочешь напрягаться, мой мальчик, тогда зевай сколько влезет, благословляю тебя.

В течение какого-нибудь получаса мимо прошло ещё человек двадцать, и Пиноккио у каждого просил милостыню, но все отвечали ему:

– Неужели тебе не стыдно? Зря ты шляешься по улицам. Лучше найди работу и учись зарабатывать на хлеб.

Наконец появилась добрая женщина с двумя кувшинами воды.

– Вы не возражаете, добрая донна, если я глотну водички из вашего кувшина?

– Пей, мой мальчик, – сказала женщина и поставила оба кувшина на землю.

Налакавшись воды, как гриб, Пиноккио вытер рот и пробормотал про себя:

– От жажды я уже избавился. Если бы я мог таким же образом избавиться от голода!

Когда добрая женщина услышала эти слова, она поспешно проговорила:

– Если ты поможешь мне донести до дома один из этих кувшинов, я дам тебе кусок хлеба.

Пиноккио внимательно посмотрел на кувшин и не сказал ни да, ни нет.

– А к хлебу я дам тебе большую миску цветной капусты, приправленной уксусом и маслом, – продолжала добрая женщина.

Пиноккио снова внимательно посмотрел на кувшин и не сказал ни да, ни нет.

– А после цветной капусты я дам тебе прекрасную ликёрную конфету.

Перед таким искушением Пиноккио не мог устоять. Он сорвался с места и крикнул:

– Ладно! Я снесу вам кувшин домой.

Кувшин был очень тяжёлый, а так как руки у Деревянного Человечка оказались слабоваты, он вынужден был волей-неволей тащить кувшин на голове.

Дома добрая женщина пригласила Пиноккио к накрытому столу и положила перед ним кусок хлеба, цветную капусту и конфету.

Пиноккио не ел – он глотал. Его желудок казался пустым, как квартира, в которой пять месяцев никто не жил.

Когда его ужасный голод постепенно утих, он поднял голову, чтобы поблагодарить свою благодетельницу. Но не успел он как следует вглядеться в её лицо, как длинное‑предлинное «ю‑оо‑о» – вырвалось из его горла, и он в глубоком изумлении остался сидеть как окаменелый, с широко раскрытыми глазами и ртом, полным цветной капусты и хлеба.

– Что тебя так удивило? – спросила добрая женщина и засмеялась.

– Вы… – залепетал Пиноккио, – вы… вы… вы похожи… вы мне напоминаете… да, да, да, это тот же голос… те же волосы… да, да, да… у вас лазурные волосы… как у неё!.. Ах, милая маленькая Фея, милая маленькая Фея!.. Ну скажите же мне, что это вы, действительно вы! Если бы вы знали! Я так плакал, так страдал!..

И при этих словах слезы брызнули у него из глаз, и он упал и обнял колени таинственной женщины.